Да. Несмотря на ожесточенные споры, развернувшиеся в последние годы, нет никаких доказательств того, что Бетховен ошибался в расстановке темпов, страдал от маниакально-депрессивного психоза, был слишком глух (предположение относительно пометок, датированных 1817-м годом и позже), пользовался сломанным метрономом или ошибался по какой-то иной причине. История этих споров отсылает к семидесятым годам 20-го века, когда исследователи обратились к работам Шиндлера, самого первого (и очень ненадежного) биографа композитора. Шиндлеру не нравились пометки метронома Бетховена, поскольку он считал их слишком быстрыми. После смерти композитора Шиндлер начал «дело всей своей жизни» - занялся «исправлением» пометок в сторону их замедления. С этой целью он даже совершил подлог: переписал часть «разговорных тетрадей» с оглохшим композитором и даже написал фальшивую партитуру WoO.162. На протяжении многих лет теория Шиндлера не подвергалась сомнению, причем не только относительно метронома, но и относительно многих других моментов биографии композитора. Правда восторжествовала благодаря исследованиям немецких историков Бека (Beck) и Херра (Herre), а также американца Хоуелла (Howell). Заявления о неисполнимости оригинальных указаний метронома оказались несостоятельными. Технически это можно исполнить именно в том темпе, который задал композитор, но для этого нужен первоклассный камерный оркестр, первоклассный дирижер и выдающиеся солисты. Из сказанного есть только одно исключение – последняя симфония Бетховена. Во время написания произведения композитор был уже тяжело болен, и в этом состоянии он сделал несколько совершенно очевидных для исследователей ошибок в расстановке указаний метронома.