Лариса Кириллина. К ИСТОРИИ ПЕРЕПИСКИ Л. ВАН БЕТХОВЕНА И Н.Б.ГОЛИЦЫНА

Опубликовано в сб.: Русские музыкальные архивы за рубежом. Зарубежные музыкальные архивы в России. Материалы международных конференций. Вып. 2. М.: МГК, 2002. – С. 140-146.

Постоянно упоминаемая и цитируемая в отечественной бетховенистике переписка Бетховена с его русским почитателем князем Николаем Борисовичем Голицыным, относящаяся к 1822 – 1826 годам, кажется достаточно хорошо известной. Это чрезвычайно важный эпистолярный и биографический источник, помогающий понять историю создания трех поздних струнных квартетов Бетховена (ор.127, ор.132 и ор.130), называемых “голицынскими”), а также историю мировой петербургской премьеры “Торжественной мессы” в 1824 году.

Крайне интересна переписка и как человеческий документ. Можно с полным правом утверждать, что ни один из меценатов, увлекавшихся творчеством Бетховена, не писал ему столь проникновенных и нетривиальных по стилю и содержанию писем. Едва ли не впервые в жизни композитор встретил в лице Голицына знатного почитателя, который не считал необходимым соблюдать дистанцию отчужденности, диктуемую различием в общественном положении. Поэтому переписка двух никогда не видевшихся воочию собеседников отнюдь не исчерпывается деловыми вопросами; Бетховен порой делится с Голицыным своими соображением о роли и смысле искусства, жалуется на мешающие творчеству житейские обстоятельства, сообщает о своих успехах – и встречает полное сочувствие и понимание со стороны адресата.

В зарубежной литературе, начиная с капитальной монографии о Бетховене американского исследователя Александра Уилока Тейера, акцент обычно делается на том, что начавшиеся на столь возвышенной ноте взаимоотношения между Бетховеном и его русским почитателем закончились почти скандально: разорившийся в 1825 году князь так и не выплатил до конца обещанный Бетховену гонорар за посвящение ему квартетов ор.130 и ор.132 и увертюры ор.124; добиваться погашения долга в 125 дукатов от князя и его сына Юрия Николаевича Голицына пришлось уже наследникам композитора – племяннику Карлу и затем вдове племянника Каролине ван Бетховен . Конечно, такой финал действительно омрачает общую картину, но не будем забывать, что, во-первых, Бетховен также вел себя в этой истории не всегда безупречно (Голицын сделал заказ на три квартета в ноябре 1822 года, а получил партитуру последнего из них лишь в 1826 году, причем еще до отсылки Голицыну квартеты не только были отданы издателям, но и неоднократно публично исполнялись в Вене). Во-вторых же, то обстоятельство, что именно Голицын фактически вдохновил Бетховена на создание блистательной плеяды его поздних квартетов, а также, приложив немало усилий и пойдя на значительные дополнительные затраты, устроил мировую премьеру “Торжественной мессы” в Петербурге 26 марта/7 апреля 1824 года и способствовал тому, чтобы на авторизованную копию мессы подписался император Александр I, на весах истории ощутимо перевешивает все финансовые недоразумения между композитором и его меценатом.
Однако, помимо прочего, в переписке Бетховена и Голицына есть и проблемы источниковедческого характера, которые до сих пор недостаточно освещены, по крайней мере в литературе на русском языке. На них мы здесь и остановимся.

Странным образом получилось так, что целиком эта переписка на русский язык до сих пор не переводилась. Отдельные письма полностью или (чаще) во фрагментах цитировались во всех работах, освещавших историю взаимоотношений Бетховена с Голицыным . При этом по различным соображениям выпускались те письма или части писем, которые казались либо слишком прозаическими (денежные расчеты), либо слишком многословными, либо не относящимися к предмету данного исследования. Поэтому публикация переписки Бетховена и Голицына в ее полном объеме, без каких-либо изъятий и с добавлением непосредственно относящихся к ней вспомогательных документов, остается для отечественного музыковедения актуальной задачей.

Осуществление этой задачи выглядело вплоть до ненавнего времени отнюдь не простым делом. Просто перевести на русский язык все письма Бетховена к Голицыну по тексту любого собрания писем композитора и письма Голицына к Бетховену по тексту биографии А.У.Тейера означало бы удовольствоваться половинчатым решением. Ведь у Тейера присутствуют отнюдь не исчерпывающие сведения об автографах писем, да и подборка их не абсолютно полна. В основном патриарх классической бетховенистики опирался на архив венского адвоката Якоба Хочевара – опекуна племянника Бетховена Карла, который, защищая интересы своего подопечного, намеревался взыскать с Голицына не до конца выплаченный последним Бетховену гонорар.

Исследователь не может не задаться следующими вопросами: а) сколько вообще выявлено в настоящее время писем с той и с другой стороны; б) где находятся автографы этих писем или какие существуют косвенные данные о них – упоминания в других письмах, черновики, ссылки в архивных материалах; в) имеются ли авторские датировки; верны ли они; г) какие другие документы подтверждают или дополняют содержание писем. Сразу же скажем, что к документам такого рода относятся деловые письма Бетховена и Голицына в венский банк “Хеникштейн и К?” и в петербургский банк “Штиглиц и К?”, осуществлявшие посреднические функции между композитором и заказчиком. Ведь, помимо писем Бетховена к самому Голицыну, частично сохранилась и переписка Бетховена с банком Штиглица, включая текст письма, продиктованного композитором буквально за несколько дней до смерти (21 марта 1827 года).

Существенно дополняют картину также письма Бетховена к третьим лицам и разговорные тетради, в которых упоминается Голицын. По ним, кстати, можно ясно проследить, как теплота и доверие по отношению к русскому почитателю постепенно сменяются у Бетховена (отчасти под влиянием окружающих) подозрительностью и даже пренебрежением. Так, давая в июле 1825 года инструкции племяннику Карлу по составлению чистового варианта очередного письма к Голицыну (Карл, хорошо владевший французским языком и каллиграфией, исполнял у дяди обязанности секретаря), Бетховен писал: “В случае с Лихновским (покойным) я уже испытал на себе, как не нравится этим так называемым знатным господам, когда художник – и без того приходящийся ровней им – живет к тому же в достатке . VoilB la mLme cas. Votre Altesse! В контексте иногда: V.A. – В адресе: B son Altesse Monseigneur le Prince etc. Кто его знает, быть может, и у него это – слабое место”; “Только не лебези перед Мизераблицыным. Он – слабый патрон” . Учет всех документов, имеющих касательство к переписке Бетховена и Голицына, помогает избавиться от однобокого “обвинительного” уклона и понять разнообразные и порой противоречивые психологические мотивы, стоявшие почти за каждым письмом.

К сожалению, отечественный специалист, ставящий перед собой подобные вопросы, в настоящее время не сможет на них ответить, не прибегая к помощи иностранных публикаций и источников. История переписки Бетховена и Голицына как нельзя лучше соответствует идее нашей традиционной конференции “Русские архивы за рубежом и зарубежные архивы в России”, однако соответствует ей в одностороннем смысле: если сохранившиеся автографы писем Голицына по вполне понятным причинам находятся ныне в зарубежных архивах и библиотеках (Дом Бетховена в Бонне, Бетховенское общество в Вене, Музей Адама Мицкевича в Париже и др.), то письма Бетховена, которым по логике вещей следовало бы остаться в России, также оказались за границей, причем в разных коллекциях и архивах.

Но, с другой стороны, публикация в 1996–1998 годах Бетховенским архивом и Домом Бетховена в Бонне полного собрания эпистолярии Бетховена под редакцией Зигхарда Брандербурга сделала возможным освещение взаимоотношений Бетховена и его русского мецената на качественно ином уровне. В этом собрании впервые учтены и опубликованы все относящиеся к интересующей нас проблеме данные: а) приведены все сохранившиеся или не сохранившиеся, но упоминаемые в других письмах документы, касающиеся переписки Голицына и Бетховена; б) указаны места нахождения сохранившихся автографов и охарактеризованы особенности этих автографов ; в) аргументированно исправлены некоторые атрибуции и датировки.

В результате всего этого возникает картина, не то чтобы сильно меняющая наши представления о развитии деловых и человеческих взаимоотношений Голицына и Бетховена, но в известной мере их корректирующая. Даже беглый взгляд на эту картину позволяет сказать, что на самом деле писем с той и с другой стороны было значительно больше, нежели можно заключить из дошедших до нас текстов – то есть переписка носила более интенсивный и более взаимообразный характер (среди сохранившихся текстов преобладают письма Голицына; из 31 известных документов сохранилось только 5 писем Бетховена, не сохранилось же как минимум 6, а возможно, и больше). Если учесть дополнительные документы (письма к третьим лицам, фрагменты разговорных тетрадей Бетховена, газетные статьи и т.д.), то выясняется, что взор Бетховена в 1822 – начале 1827 годов обращался в сторону России гораздо чаще, чем это можно заключить из его эпизодических посланий Голицыну.

Кроме прочих важных уточнений необходимо сказать и о том, что письмо Бетховена, прежде считавшееся адресованным графу Андрею Кирилловичу Разумовскому и датировавшееся 1806 годом, когда были завершены посвященные Разумовскому квартеты ор.59, получило новую датировку и атрибуцию: автограф сравнительно недавно попал в собрание Боннского Дома-музея Бетховена, и там было установлено, что письмо это написано под диктовку Бетховена рукой его племянника Карла и, следовательно, уже по данной причине никак не может относиться к 1806 году (это год рождения Карла). Имеются и другие основания для пересмотра атрибуции: обращение “Votre Altesse” уместно, когда адресат имеет титул князя (Разумовский до 1815 года был графом); в письме упоминается банк Хеникштейна, посредничество которого не было необходимо при расчетах с Разумовским, поскольку граф жил в Вене. Так переписка Бетховена с Голицыном обогатилась “новым” документом из числа хорошо известных “старых” . Документ это важен, поскольку позволяет установить более или менее точное время отсылки Голицыну квартета ор.132: сентябрь 1825 года.

Приведем здесь обновленные данные о переписке Голицына с Бетховеном в виде краткой таблицы. Не сохранившиеся письма, о дате и содержании которых позволяют достоверно судить другие документы, выделены курсивом. Редакторские датировки взяты в квадратные скобки. Печатный источник указан в тех случаях, когда автограф утерян или его местонахождение не установлено.

В целом, как мы видим из этой таблицы, ни одно из 31 писем, составляющих весь предполагаемый объем переписки между Голицыным и Бетховеном, не находится ныне в российских архивах. Однако как минимум 6 писем Бетховена к Голицыну, считающихся утерянными, теоретически еще могут быть здесь обнаруженными, хотя, конечно, надежда на это невелика. Тем не менее, поскольку нам удалось неожиданно найти авторизованную копию партитуры бетховенской увертюры ор.124, посланную Бетховеном Голицыну летом 1825 года и также считавшуюся исчезнувшей , не исключено, что кому-то из отечественных исследователей повезет не меньше, и он дополнит перечень бетховенских источников, имеющихся в России, новыми названиями.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

Алексеев М. Русские встречи и связи Бетховена // Русская книга о Бетховене. М, 1927
Гинзбург Л. История виолончельного искусства. Кн.2: Русское виолончельное искусство до 60-х годов XIX века. М., 1957
Гинзбург Л. Людвиг ван Бетховен и Н.Б.Голицын // Бетховен. Сб. статей. Ред.-сост. Н.Л.Фишман. Вып.2. М., 1972
Горяйнов Ю. С. Людвиг ван Бетховен и князь Николай Голицын. Белгород, 1993
Горяйнов Ю.С. Князь Николай Борисович Голицын. Белгород, 1991
Кириллина Л.В. Драгоценная находка // Старинная музыка. 1999, № 1.
Письма Бетховена 1787–1811. Сост, вступ. статья и коммент. Н.Л.Фишмана; пер. Л.С.Товалевой и Н.Л.Фишмана. М., 1970.
Фишман Н.Л. Историческая петербургская премьера “Торжественной мессы” // Фишман Н.Л. Этюды и очерки по бетховениане. М., 1982
Ludwig van Beethoven. Briefwechsel. Gesamtausgabe. Hrsg. von S.Brandenburg. Bde 1–8. Mhnchen: G.Henle Verlag, 1996–1998
Sonneck O. Beethoven Letters in America. New York, 1927
Thayer A.W. Furst Galitzin und die fur ihn geschriebenen Quartette // Thayer A.W. Ludwig van Beethoven’s Leben. Bearbeitet von H.Deiters, neu bearbeitet und erganzt von H.Riemann. Bd.5. Leipzig, 1908
Thayer’s Life of Beethoven. Revised and ed. by E.Forbes. Vol.1-2. Princeton, 1967