- English
- Русский
Я приезжал в Вену для занятий с Лешетицким в течение трех сезонов, каждый раз не на весь сезон, а только на несколько месяцев.
Брал я у него уроки сравнительно редко, иногда всего раз в месяц, и в общем за все время взял что-то около двадцати пяти уроков.
Вы уже знаете, как плодотворны, однако, были для меня эти уроки.
На одном из последних уроков Лешетицкий задал мне второй концерт Шопена в фа-миноре. С ним вместе проработаны были мною на этом уроке все. четыре части шопеновского концерта.
Совершенно необыкновенные, ценные художественные и технические указания профессора я, как всегда, зафиксировал на полях нот.
К следующему — последнему уроку — я сдал одну только первую часть, исполнением которой настолько удовлетворил его требованиям, что был назначен им к исполнению этой части на последнем в этом сезоне ученическом вечере, который должен был состояться через неделю.
На том же последнем уроке Лешетицкий мне сказал, что считает наши занятия оконченными, так как находит мои успехи вполне достаточными для дальнейшей самостоятельной художественной и технической работы.
На самом вечере, Лешетицкий был удивлен, когда я ему сказал, что смогу сыграть весь концерт целиком, так как у меня готовы все три части концерта.
— Что-то уж очень скоро. Вы, ведь, сдали мне в готовом виде только одну первую часть. Ну, хорошо, посмотрим!
После того как я с его аккомпанементом благополучно исполнил все части шопеновского концерта, он выразил свое удовольствие, что доставило мне большое удовлетворение, так как вообще Лешетицкий был довольно скуп на похвалы и комплименты.
За ужином, по окончании ученического концерта, Лешетицкий сказал, что, так как я скоро уезжаю совсем в Россию, он все время будет говорить только по-русски (обыкновенно же он на уроках объяснялся по-немецки).
В течение всего ужина профессор был в прекрасном благодушном настроении, много говорил и между прочим сказал мне следующее своеобразное напутствие:
— Если вы хотите быть большим артистом — никогда не женитесь и не живите в одном городе со своими родственниками.
Я, конечно, принял этот совет как остроумную выходку Лешетицкого, которой он, вероятно, хотел, главным образом, задеть сидевшую рядом с ним за ужином свою жену.
Из продолжения его беседы я убедился в том, что напутствие его было вызвано именно неудовольствием его по отношению к своей жене.
*
Спустя несколько дней я простился с профессором, высказав ему всю мою признательность за его руководство, и, получив от него на память портрет с собственноручной его надписью, уехал к себе домой в Россию.
Через несколько месяцев я впервые выступил с собственным концертом (Clavierabend’ом) в Берлине, в программе которого кроме произведений, пройденных с Лешетицким, было не мало совершенно самостоятельно приготовленных.
Этим концертом началась уже настоящая моя концертная деятельность.